Page 5 - 11_12_09
P. 5
Книга памяти 5
кое, спокойное мужество, что каждый советский чело- фронте, тем напряженнее работали они в Москве. Сто-
век на фронте, в тылу, где бы он ни оказался в тот день, лица великого народа показывала великие примеры ге-
почувствовал всем своим сердцем, что Москва отдана роизма.
не будет, что окончательная победа останется за нами.
Поредевшие дивизии защитников Москвы дрались с
8, 9, 10 и 15 ноября немцы продолжали наступать, яростью людей, которым дальше уже некуда отступать.
подходя все ближе к Москве. Наши войска продолжали И они уже не отступали. Если немцы захватывали ка-
отходить с жестокими боями. Но это, пожалуй, уже нельзя кую-нибудь деревню или новый кусок земли, это значи-
было назвать отступлением. Было такое чувство, что под ло в эти дня только одно: ни одного живого защитника
Москвой огромная стальная пружина медленно сжима- на этом месте уже не осталось.
ется, приобретая в этом сжатии страшную силу. Сжи-
мается для того, чтобы разжаться и ударить. И в то время, как около Звенигорода, Дедовска, Чер-
ных Грязей, Сходни, около Каширы и на окраинах тыла
Днем и ночью продолжались воздушные налеты на редкие заслоны уцелевших защитников Москвы изма-
город. Немцы продолжали каждый день брать новые де- тывали, обескровливали теряющие веру в успех и зве-
ревни и села. То там, то здесь прорывались их танки. реющие от неудач дивизии Гитлера, по немногим маги-
Десятки тысяч московских женщин рыли на подступах к стралям, связывающим столицу с тылом, регулярно,
Москве укрепления, окопы, противотанковые рвы. Они каждые десять, пятнадцать минут шли эшелоны с танка-
работали, не покладая рук, в грязь, в слякоть, в холод. В ми, пушками разных калибров, с полками и батальона-
самой Москве было холодно и неуютно, нечем было то- ми молодых, рвущихся в бой красноармейцев, доброт-
пить, потому что каждый вагон, приходящий с востока, но одетых в теплое зимнее обмундирование, до зубов
был гружен оружием и только оружием. Население по- вооруженных великолепной боевой техникой.
редело. Одни ушли на фронт, другие – на оборонные
работы. Но те, кто остался в Москве, работали за троих, ...К 4 декабря стальная пружина сжалась до предела.
четверых. Казалось, весь город перешел на казармен- А 5-го – все резервы, накопленные под Москвой, все с
тщательной заботой, с железной выдержкой подготов-
ное положение. Спали у себя на заводах, не раздева- ленное для удара, все войска, вся артиллерия, все танки,
ясь, по два, по три часа в сутки. Фронт приблизился так, все, что по стратегическому плану Сталина было стянуто
что корреспонденты газет успевали два раза в сутки вы- под Москвой и за Москвой в огромный сокрушительный
езжать из города на передовые и возвращаться с мате- кулак – все это ударило по немцам! Пружина сжалась до
риалами для очередного номера. предела и разогнулась с невероятной силой. Слово, ко-
торого, затаив дыхание, ждала вся страна, – «наступле-
...Московские подростки зимы 41 и 42 года! Они ние», – стало делом. Наша армия под Москвой перешла
были всюду, они заменили отцов на заводах, Они дела- в наступление. В сводках в обратном порядке снова ста-
ли автоматы гранаты, снаряды, мины. Они, дежурили в ли мелькать названия подмосковных мест, сел и горо-
госпиталях, заменяя сиделок и сестер. Они дежурили дов. В лютые морозы, по снегу, по льду, в метель насту-
во время воздушных тревог на постах местной противо- пала армия. Начиналось то огромное и великое; что
воздушной обороны. Они в своих школьных мастерских потом стали называть зимним разгромом немцев под
клеили пакеты для подарков и посылок, делали жестя- Москвой.
ные кружки и вязали варежки и перчатки. Они были тоже
защитниками Москвы, как и их взрослые братья, сест- Москва! Снова близится зима. Первые хлопья снега
ры, отцы. И если когда-нибудь в столице на площади вкось пролетают в белых полосах света, отбрасываемых
будет воздвигнут памятник обороны Москвы, то среди фарами. По ночной пустынной площади, цокая копыта-
бронзовых фигур рядом с отцом, держащим автомат в ми, проезжает конный патруль. Уходят в черное ноябрь-
руках, должен стоять его 15-летний сын, сделавший ему ское небо островерхие крыши кремлевских башен. Мос-
этот автомат осенью 1941 года. ква! Твой образ чудится сегодня миллионам бойцов – от
снежных вершин Кавказа до свинцовых волн Баренцова
Москва была в те дни спокойной и строгой. И чем моря. Они видят тебя, неприступную, гордую, отбросив-
ближе подходили немцы к Москве, чем ближе было на- шую от своих стен иноземные железные полчища. Мос-
чало декабря, тем, казалось, тревожнее должно было ква – ты всегда была для русских людей символом Ро-
быть от все укорачивающегося расстояния между Моск- дины, символом жизни. Отныне ты стала для них еще и
вой и немцами, тем, наоборот, хладнокровнее и уве- символом победы, победы, которая не приходит сама,
реннее были москвичи, тем яростнее дрались они на которую надо завоевать так, как ее завоевала под свои-
ми древними стенами ты, – Москва!
Радость № 11–12 2009 г.
кое, спокойное мужество, что каждый советский чело- фронте, тем напряженнее работали они в Москве. Сто-
век на фронте, в тылу, где бы он ни оказался в тот день, лица великого народа показывала великие примеры ге-
почувствовал всем своим сердцем, что Москва отдана роизма.
не будет, что окончательная победа останется за нами.
Поредевшие дивизии защитников Москвы дрались с
8, 9, 10 и 15 ноября немцы продолжали наступать, яростью людей, которым дальше уже некуда отступать.
подходя все ближе к Москве. Наши войска продолжали И они уже не отступали. Если немцы захватывали ка-
отходить с жестокими боями. Но это, пожалуй, уже нельзя кую-нибудь деревню или новый кусок земли, это значи-
было назвать отступлением. Было такое чувство, что под ло в эти дня только одно: ни одного живого защитника
Москвой огромная стальная пружина медленно сжима- на этом месте уже не осталось.
ется, приобретая в этом сжатии страшную силу. Сжи-
мается для того, чтобы разжаться и ударить. И в то время, как около Звенигорода, Дедовска, Чер-
ных Грязей, Сходни, около Каширы и на окраинах тыла
Днем и ночью продолжались воздушные налеты на редкие заслоны уцелевших защитников Москвы изма-
город. Немцы продолжали каждый день брать новые де- тывали, обескровливали теряющие веру в успех и зве-
ревни и села. То там, то здесь прорывались их танки. реющие от неудач дивизии Гитлера, по немногим маги-
Десятки тысяч московских женщин рыли на подступах к стралям, связывающим столицу с тылом, регулярно,
Москве укрепления, окопы, противотанковые рвы. Они каждые десять, пятнадцать минут шли эшелоны с танка-
работали, не покладая рук, в грязь, в слякоть, в холод. В ми, пушками разных калибров, с полками и батальона-
самой Москве было холодно и неуютно, нечем было то- ми молодых, рвущихся в бой красноармейцев, доброт-
пить, потому что каждый вагон, приходящий с востока, но одетых в теплое зимнее обмундирование, до зубов
был гружен оружием и только оружием. Население по- вооруженных великолепной боевой техникой.
редело. Одни ушли на фронт, другие – на оборонные
работы. Но те, кто остался в Москве, работали за троих, ...К 4 декабря стальная пружина сжалась до предела.
четверых. Казалось, весь город перешел на казармен- А 5-го – все резервы, накопленные под Москвой, все с
тщательной заботой, с железной выдержкой подготов-
ное положение. Спали у себя на заводах, не раздева- ленное для удара, все войска, вся артиллерия, все танки,
ясь, по два, по три часа в сутки. Фронт приблизился так, все, что по стратегическому плану Сталина было стянуто
что корреспонденты газет успевали два раза в сутки вы- под Москвой и за Москвой в огромный сокрушительный
езжать из города на передовые и возвращаться с мате- кулак – все это ударило по немцам! Пружина сжалась до
риалами для очередного номера. предела и разогнулась с невероятной силой. Слово, ко-
торого, затаив дыхание, ждала вся страна, – «наступле-
...Московские подростки зимы 41 и 42 года! Они ние», – стало делом. Наша армия под Москвой перешла
были всюду, они заменили отцов на заводах, Они дела- в наступление. В сводках в обратном порядке снова ста-
ли автоматы гранаты, снаряды, мины. Они, дежурили в ли мелькать названия подмосковных мест, сел и горо-
госпиталях, заменяя сиделок и сестер. Они дежурили дов. В лютые морозы, по снегу, по льду, в метель насту-
во время воздушных тревог на постах местной противо- пала армия. Начиналось то огромное и великое; что
воздушной обороны. Они в своих школьных мастерских потом стали называть зимним разгромом немцев под
клеили пакеты для подарков и посылок, делали жестя- Москвой.
ные кружки и вязали варежки и перчатки. Они были тоже
защитниками Москвы, как и их взрослые братья, сест- Москва! Снова близится зима. Первые хлопья снега
ры, отцы. И если когда-нибудь в столице на площади вкось пролетают в белых полосах света, отбрасываемых
будет воздвигнут памятник обороны Москвы, то среди фарами. По ночной пустынной площади, цокая копыта-
бронзовых фигур рядом с отцом, держащим автомат в ми, проезжает конный патруль. Уходят в черное ноябрь-
руках, должен стоять его 15-летний сын, сделавший ему ское небо островерхие крыши кремлевских башен. Мос-
этот автомат осенью 1941 года. ква! Твой образ чудится сегодня миллионам бойцов – от
снежных вершин Кавказа до свинцовых волн Баренцова
Москва была в те дни спокойной и строгой. И чем моря. Они видят тебя, неприступную, гордую, отбросив-
ближе подходили немцы к Москве, чем ближе было на- шую от своих стен иноземные железные полчища. Мос-
чало декабря, тем, казалось, тревожнее должно было ква – ты всегда была для русских людей символом Ро-
быть от все укорачивающегося расстояния между Моск- дины, символом жизни. Отныне ты стала для них еще и
вой и немцами, тем, наоборот, хладнокровнее и уве- символом победы, победы, которая не приходит сама,
реннее были москвичи, тем яростнее дрались они на которую надо завоевать так, как ее завоевала под свои-
ми древними стенами ты, – Москва!
Радость № 11–12 2009 г.
